В тылу врага - Страница 99

Вечером состоялся банкет в честь героев, на котором солдаты быстро набрались под завязку. Водки для них тоже не пожалели как и разноцветных железок.

Чуть позже к орденам и медалям им добавили повышение до старшин.

Коржаков, которому в мирное время ничего выше старшины не светило, перешагнул ранее непреодолимый рубеж карьерного роста и теперь у него на погонах красовались две лейтенантские звездочки. Впрочем, все понимали, что вряд ли ему удастся подняться выше капитана.

Глава 26

Долго отдыхать вернувшимся с задания солдатам и партизанам не дали. Китайцы рвались к городу и на линии фронта требовались все новые и новые солдаты, чтобы их остановить. Всех вернувшихся включили в состав Двадцать первой бригады ВДВ, также изрядно поредевшей еще во время боя на линии Бородино и продолжавшей нести потери на передовой под Красноярском.

Их, можно сказать, еще пощадили, поставив под Дивногорском, охранять подступы к ГЭС. Здесь высились крутые обрывистые горы и большие массы войск противника пройти не могли просто физически, а значит никаких, сколько-нибудь масштабных боев не предвиделось, как те, что разгорались каждый день к северу от Красноярска, где горы значительно теряли в высоте и крутизне.

Но и это стопятидесятикилометровое "горлышко" надежно держали, успев создать на участке многоэшелонированную линию обороны, хоть и потери защитников там были значительные. А китайцы рвались на запад, не считаясь со своими потерями. Набили их там порядочно, ведь в каждой атаке на высоту они теряли по нескольку сотен человек. А если посчитать, сколько они теряли при штурмах по всей длине фронта, то цифры становились совсем уж впечатляющими.

Им дали нового лейтенанта, старшинам, а их всех повысили до старшин, дали по отделению резервистов и служба стала возвращаться в привычную окопную колею.

— Непривычно даже как-то, — пробурчал Белый, когда они пользуясь привилегированным положением старших по званию и просто героев привычно собрались в бетонированном доте поиграть в карты – единственное доступное развлечение, с помощью которого они просто убивали время.

— Чего именно? — не понял Бардов, знаком прося еще одну карту.

— Да вот так вот сидеть и ждать… у моря погоды. Раньше-то носились как угорелые. День на одном месте просидеть, уже счастье. А тут уже вторую неделю на заднице отсиживаетм.

— Да мы и раньше бывало на неделю застывали…

— Все равно не то. Знали ведь, что в любой момент сдернуть могли и новый марш-бросок до новой цели с проведением диверсии. А тут стационарно… и муторно как-то. Раньше ведь от любой опасности убегали, а тут сознательно ее на месте ждем. И чует моя жопа, дождемся…

Куликов вдруг осознал, что к нему вернулись старые мысли о том чтобы свалить из армии куда подальше. Он даже удивился осознанию того, как долго они его уже не посещали… Но эта тишина и неподвижность, что так раздражали Алексея Белого и других действовали угнетающе и на него тоже. Видимо бездействие стало для них своеобразным синонимом смерти.

Вадим вообще-то надеялся, что их как героев, поберегут, а то и вовсе отправят куда-нибудь вглубь страны, желательно за Урал, на переформирование или еще чего, а им даже отпуска не дали.

Ведь отпуск-то могли дать?! Хоть небольшой. Чтобы просто прийти в себя, после того что с ними произошло. Или командование посчитало что время, проведенное в карантине вполне достаточно для отдыха?

Но все же, почему? Чтобы лишнее не болтали? Очень даже может быть. Не говоря уже о том, что Вадим приложил бы все силы, чтобы этот отпуск стал бессрочным. Но вот незадача, не сложилось. А с передовой не сдернешь…

Хотя с другой стороны, чего еще желать? Место спокойное, все основные бои на севере. Глупо ждать прорыва противника в данном направлении. Может командование эти посиделки приравняло к отпуску? Да и спокойное ли место это?

— Лех, как тут вообще, тихо? — спросил Куликов. — У тебя пара из бывалых в отделении. Что говорят? Или не спрашивал?

— Спрашивал. Тихо. Ставлю еще три, — бросил Алексей три цилиндра сигареток.

— Пас… — бросил карты Авдеев.

Остальные добавили по три сигаретки.

— Мои говорят, китайцы за пару недель до нашего прибытия пытались провести разведку боем, — продолжил Белый, — но им живо утерли нос. Вскрываемся?

— Давай…

Товарищи разложили карты.

— Блин… — разочарованно выдохнул Бардов с двадцатью очками. — Так и знал что у тебя двадцать одно…

Вадим кивнул и забрал все сигаретки себе.

— Еще?

— Давай, — согласились хором сослуживцы.

Куликов стал тасовать карты, спрашивая:

— И что, жаркий бой был?

— Да не особо. Человек тридцать положили, они и отступили…

— Прощупывают значит…

— Чего задумался-то, Демон? Карты сдавай… — хлопнул его по плечу Бардов.

Вадим опомнился, оказывается он словно застыл и поспешно стал раздавать карты.

— Че-то ты не в себе, — продолжал Юрий. — Что не так? Что тебя взволновало?

— Да я и сам не знаю… просто что-то неправильное почудилось.

— В чем.

— Хотел бы я знать, — вздохнул Вадим.

— Все нормально. Китайцы все направления прощупывают, не только наше подверглось атаке. Вон у соседей под Овсянкой тоже почти тыща прорывалась. Через заповедник этот Столбы, тоже…

— Тоже тысяча?

— Около того, — кивнул Бардов.

— А через нас? — спросил Вадим обратившись к Белому.

— Не знаю… я подробно не спрашивал…

— Порядка роты, может даже две, тут больше не пройти, — сказал Авдеев.