В тылу врага - Страница 96

К оглавлению

96

ЧАСТЬ IV
ВОЗВРАЩЕНИЕ

Глава 25

Остатки партизанского отряда прибыли в Красноярск только через долгий месяц пути по очень обходному маршруту. Во-первых, это было само по себе долго, а во-вторых, пришлось проваляться некоторое время в карантине, пока специалисты не убедились, что выжившие не заразны и не представляют угрозы для других.

И только после карантина и тщательного обследования, их под охраной на нескольких транспортных вертолетах привезли в Ачинск, что в двухстах километрах западнее Красноярска.

Во время карантина все, большей частью, занимались составлением отчетов, записывая все, что с ними случилось, что сделали за последние почти два года, что они партизанствовали. Работа оказалась на удивление трудоемкая. Потом по поводу написанного, пришлось беседовать с военными контрразведчиками. Они что-то уточняли, что-то просили расписать более подробно, что многих доводило до белого каления. Особенно негодовал Бардов:

— Я им что писатель, тысячестраничные романы выписывать?!! Одуреть же можно! Еще немного и я этот ноутбук о голову этого долбанного особиста разобью!

Но Бардову грех было жаловаться, уж как пришлось помаяться с писаниной Куликову, вот где пытка так пытка. Мало того что он по сути являлся командиром отряда, сначала взял на себя командование солдатами, а потом и партизанского отряда, так он мотался в Монголии, по сути в тылу врага, добыл информацию о каких-то серолицых китайцах, не говоря уже о том что находился в плену. Последние два обстоятельства контрразведку интересовало особенно сильно. Так что помучиться пришлось изрядно.

Но карантин закончился, а вместе с ним и нудная писанина.

— Наконец-то, а то я уже думал, до конца войны не отпишемся, — со смехом сказал Юрий, когда им объявили, что написанные отчеты приняты и больше никаких дополнений не требуется.

"Лучше уж до конца войны писать, чем в окопах из автомата строчить", — невольно подумал Куликов.

На посадочной площадке их уже встречала делегация из группы офицеров, разной степени старшинства от капитана до полковника, в сопровождении взвода солдат.

— Особисты… — произнес кто-то глухо.

Чем-то особисты выделялись из общей массы людей в форме. Солдаты, особенно те, кто уже успел пообщаться с этой братией, распознали их на каком-то интуитивном уровне, не то по способу держаться, не то по рентгеновскому взгляду, в автономном режиме, независимо от собственного желания, выискивающего врагов везде, где только можно.

— А вот это мне совсем не нравится, — сказал Белый. — Чувствую я, что все начнется по новой…

— Не каркай, — оборвал Алексея Тимур Авдеев.

Но все уже поняли, что Белый прав. Допросы начнутся по новой и никуда от них не деться.

Солдат и партизан рассадили в автобусы и отвезли в гостиницу, где их и поселили по одному в комнатах, больше похожих на камеры. Решетки на окнах такому сравнению весьма способствовали. Еще больше напрягал тюремный режим: без разрешения никуда не ходить, ни с кем не общаться, охрана везде… В общем, настроение у всех стало препоганым.

* * *

Утром следующего дня Вадима повели на, как сказали, личную беседу. Куликов хоть и ожидал этого, но все равно не понимал: зачем? Он же все подробно изложил в докладе, особисты уже из него все выжали во время карантина. Чего еще надо?

Его на эту беседу, не то провожал, чтобы не заблудился, не то конвоировал уже, чтобы не сбежал, наряд военной полиции из сержанта и двух рядовых и все при пистолетах и дубинках.

"Весело…" — совсем невесело подумал Куликов.

Вадима проводили на первый этаж и сержант, постучав в дверь без таблички только с номером "одиннадцать" и дождавшись емкого "да", отрапортовал:

— Товарищ капитан, младший сержант Куликов по вашему приказанию доставлен.

"Не нравится мне это "доставлен", — невольно подумал Вадим. — Даже словно тюрьмой повеяло… Вот ведь гадство".

— Заводи.

— Входи…те, — приглашающе махнул сержанту провожатый-конвоир.

Куликов вошел в просто обставленный кабинет, где из мебели только шкаф, стол и пара стульев. Окно оказалось заложено кирпичом, и свет исходил только от потолочной лампы без люстры.

За столом сидел чернявый особист лет сорока, плотного телосложения. Докурив глубокой затяжкой сигаретку и затушив окурок в пепельнице, он бросил тяжелый взгляд на посетителя.

— Садись.

— Спасибо, — кивнул Куликов и сел. Чувствовал он себя все хуже и хуже.

Особист, тем временем закурил очередную сигарету, что по мнению Вадима было лишним так как в комнате и так дышать нечем, а вентиляция едва-едва справляется. Он тут пробыл всего-ничего, а у него уже голова начинает болеть. Но не просить же капитана не курить?

Сделав еще одну затяжку, капитан произнес, словно вбивал словами гвозди:

— Итак, меня интересует степень и объем твоего сотрудничества с врагом.

— Чего, простите? — искренне изумился Вадим, где-то секунд через пять, после того как осознал, что не ослышался, у него не слуховые галлюцинации навеянные нездоровой обстановкой, рождающей соответствующий ассоциативный ряд восприятия реальности и капитан действительно сказал, то что сказал.

Уж чего-чего, а подобное он услышать, никак не ожидал.

— Не выпендривайся тут… Демон, мля. Я хочу знать, как вы уроды и предатели сотрудничали с врагом! — без перехода закричал капитан. — Отвечай и не вздумай мне тут играть возмущенную невинность! Я знаю что вы, а ты в особенности, все предатели и я это докажу!

96