В тылу врага - Страница 18

— У меня уже есть…

— Ну да, — кивнул Коржаков, — подзабыл. Тогда Медаль Суворова или даже цельный орден того же полководца! Или Георгиевский уже третьей степени?

— Да идите вы… со своими наградами… тем более крестами. Лишь бы креста в голове не было.

Коржаков только хохотнул.

Бой не обошелся без потерь, и взвод поредел еще на одного бойца. Солдата, что полз с гранатометом ко второму доту, ранило, но он все же сумел сделать выстрел и подорвался на мине, оступившись при возвращении назад, когда уже все было кончено. Нелепая смерть.

Как только сопротивление было подавлено, солдаты тут же начали минировать мост. Следовало поторапливаться. Они едва укладывались в расчетные сроки.

— Побыстрее, мы начинаем выбиваться из норматива! — поторапливал солдат лейтенант устанавливая детонаторы.

"Интересно, а потери тоже укладываются в норматив выполнения боевой задачи? — невольно подумал Куликов. — Как это может выглядеть? Штурм высоты взводом, норматив потерь десять человек. Дота – двадцать. Моторизированной колонны до десяти единиц с живой силой или поезда, еще столько-то человек…"

Взрывчатки заложили с запасом. Почти всю что принесли из тайника.

Грохнул взрыв, солдаты наблюдали за действом уже издали, мост дрогнул и обрушился. Буквально в следующую секунду "радар" закричал:

— Воздух!

— Уходим! — приказ лейтенант и солдаты, избавившиеся от основной массы взрывчатки и половины боеприпасов, ушедшие на бой, легко, точно кузнечики, рассредоточиваясь, чтобы в них труднее было попасть, побежали прочь.

* * *

Вадим спиной чувствовал, как на него заходит самолет. Казалось, пилот из всех выбрал именно его одного.

— Расходимся! Расходимся! — кричал он своим подчиненным.

Шестое чувство настойчиво требовало, чтобы он укрылся, более того в какой-то миг оно взяло управление телом на себя и Куликов сделав еще пару зигзагов между деревьями прыгнул в небольшой овражек, оставленный стекающей с горы воды во время прошлогодних дождей.

И тут же совсем недалеко раздался мощный взрыв. Несколько деревьев разлетелись в щепки, еще штуки три с треском повалились сбитые осколками и ударной волной, а уж сколько веток пообломало и унесло вообще не счесть.

Самого Вадима подбросило в своем убежище, а потом его осыпало землей, ветками и хвоей.

Самолет прошел дальше, а Куликов поднявшись и, посмотрев на широкую и глубокую воронку, невольно подумал:

"А что если мне каску бросить подальше? Решат лейтенант со старшим сержантом, что меня взрывом испарило или нет?"

Бухнуло еще несколько взрывов и Вадим не додумав, бросать ему каску или нет, побежал прочь. Чуть в стороне ярко вспыхнуло. Сомневаться в том что кого-то поджарило напалмом не приходилось. Вопрос только в том, кого. А точнее, как много бойцов попало под удар.

"Надеюсь, там Коржакова сжарило, — подумал Вадим. — Да и лейтенанта тоже… Надоели они мне, хуже горькой редьки".

Такой исход, несмотря на его циничность, позволял ему смыться без проблем.

Самолеты еще долго кружили над лесом, но солдатам повезло, если можно так сказать. Непосредственно от бомбардировки никто не погиб, что удивительно, а вот напалм что разливается на большой площади, накрыл сразу троих. Хорошо то что химию применять не стали.

Постреляв напоследок еще из пушек по разбегающимся людям, самолеты улетели на юг, а десантники продолжали убегать. После такого их вряд ли захотят отпустить. Поймать их кто-то обязательно посчитает делом чести.

Желанию Вадима не суждено было сбыться: старший сержант и лейтенант уцелели. Не доставало соглядатая Жахоева и еще двух бойцов по человеку из отделений Авдеева и Белого.

Сократившийся до пятнадцати человек, отряд, воссоединившись, уходил с места диверсии более организованно.

Следующие трое суток они бегали по горам, стараясь не попасть под объективы самолетов-разведчиков. Хотя то, что за ними уже ходит несколько групп "егерей", так они назвали китайские подразделения, с одним из которых они столкнулись ночью и чьими ходулями пользовались, уже бродят поблизости в их поиске.

— Разрешите вопрос, товарищ лейтенант, — попросил Вадим, во время очередного привала.

— Валяйте младший сержант Куликов.

— Каковы наши действия в ближайшем будущем? Я это к тому что с боеприпасами у нас туго, с едой еще хуже…

— Для начала нам нужно избавиться от хвоста. А потом… потом я в условленное время сделаю подробный доклад командованию.

— И что потом?

— Потом получу ответ, в котором нам укажут дальнейшие задачи, а также место ожидания посылки со всем необходимым, чтобы эти задачи выполнить. Возможно, даже пополнение дадут… но это вряд ли. Все ясно товарищ младший сержант?

— Так точно.

— Или у вас есть какие-то мысли?

— Да какие у него мысли? — усмехнулся Коржаков. — Свалить он хочет.

Вадим насупился и отошел. Задавать вопрос о том, что они будут делать, если посылку по каким-то причинам получить не удастся, стало уже как-то глупо, все равно, что подписаться под обвинением старшего сержанта.

А от хвоста и кажется не одного, что подбирались к ним все ближе и ближе, они ушли довольно элегантно. Дюнкун, пусть и с десятой попытки, снял таки коршуна, камнем упавшего с неба (при проверке действительно оказавшимся замаскированным под птицу разведывательным аппаратом), и отряд оказавшийся вне поля зрения, скорым маршем, останавливаясь не более чем на двадцать минут, просто вышел из зоны поиска противником, отмахав за два дня по горам без малого двести километров на северо-запад, затерявшись в кручах юго-восточной оконечности хребта Малый Хамар-Дабан.